Интересные факты из жизни юлии друниной

Почему я очень много пишу о войне

Во-первых, это вопрос долга, вопрос долга перед теми, кто не вернулся с войны. Но, кроме всего прочего, на мой взгляд, наивно и близоруко думать, что стихи о войне — это стихи только о прошлом. Нет. Я считаю, что это о будущем. В каком смысле? Потому что, если мы считаем, что самое главное у нас — это не допустить будущей войны (как мы говорим, что самое главное — это борьба за мир), то правдивые стихи о войне… разве это в общем-то не борьба за мир, с одной стороны? А с другой стороны, если, не дай Бог, нашей стране снова выпадет когда-нибудь это тяжёлое испытание, то я считаю, что задача поэта и в том, чтобы как-то подготовить молодые души к этому. Потому что война, освободительная война, конечно, это не только кровь, страдания и смерть. Это ещё и высшие взлёты человеческого духа. Это самоотверженность. Это, может быть, самое прекрасное в жизни фронтовое братство.

Из Приказа о награждении «Медалью за отвагу»

Короткие истории из жизни

1. Отец Юлии трудился учителем истории средней школы, в которой она училась. Мать служила библиотекарем, давала музыкальные уроки, владела несколькими иностранными языками. Жили небогато в коммунальной квартире.
2. Любила чтение. Ей исполнилось шесть лет, когда стала сочинять стихи. Занималась в литературном кружке. Отправила свое творение на конкурс. Стихотворение о школе напечатала педагогическая газета, прочитали по радио. Отец тоже пытался писать, но не верил таланту дочери. Он не дожил до ее известности.
3. С детства не хотела быть девочкой. Ее друзьями были мальчики, с которыми играла в войну. Однажды отрезала себе косу вместе с бантом, пришлось коротко подстричься. Разные взгляды на образ девушки стали поводом для разногласий с матерью.
4. Когда началась Отечественная война, прибавила к своему возрасту год. Ее взял глазной госпиталь для работы санитаркой. Окончила медицинские курсы. Рыла окопы под Москвой, попала под обстрел, отстала от основной группы. Примкнула к пехотному отряду. Они вместе две недели выходили из окружения. Здесь научилась делать перевязки и полюбила командира. Он погиб, когда вел отряд по минному полю.
5. Вместе с родителями эвакуировалась в сибирский городок. Мечтала попасть на фронт, но отец был против ее решения. Он умер от инсульта зимой 42-го. Оставшись одна, она отправляется на Дальний Восток, успешно оканчивает школу авиаторов. Но на фронт оправляется медицинской сестрой. Близкие фронтовые товарищи называли ее Друней. Была ранена, но продолжала спасать солдат.
6. Лежала в мужской палате, потому что не было женской. Была похожа на мальчика. Юная повариха полюбила ее, считала, что это юноша. Когда правда открылась, Юля получила оплеуху. На лечении она написала первое военное произведение. После госпиталя ее признали негодной к службе и отправили домой.
7. На полученное денежное довольствие купила черное шелковое платье. Надела поверх него китель с медалью, отправилась сдавать экзамены, но не поступила. Всю первую пенсию по инвалидности потратила на три порции мороженого.
8. Потерпев неудачу при поступлении, снова едет на фронт. Ее допустили к строевой службе. Воюет, продолжает писать стихи. Надеется дойти до Берлина, но контузия прервала все планы.
9. Со второй попытки Юлия поступила в Литературный институт. Здесь познакомилась с будущим мужем Николаем Старшиновым, поэтом. Он тоже был фронтовиком, инвалидом. Родилась дочь Елена. Поэтому институт закончила только в 52-ом году. Стихи тогда не писала. С первым мужем прожила 15 лет.
10. Через два года после окончания института поступила на курсы сценаристов. Познакомилась с известным деятелем кино Каплером, который был старше ее на 20 лет, влюбилась. Он отсидел в сталинских лагерях. Шесть лет они скрывали отношения, потом развелись с супругами и поженились. Прожили вместе около 20 лет. Юлия тяжело пережила смерть второго мужа.
11. Через несколько лет снова попыталась устроить личную жизнь. Избранником оказался чиновник, занимавший достаточно высокий пост. Но он не смог заменить покойного мужа.
12. Перестройку страны приняла восторженно. Надеялась на изменения, улучшение жизни. В 90-ом ее избрали депутатом Верховного Совета. Писала стихи, публицистические очерки о моральных ценностях. В августе 91-го защищала Белый Дом. Своей общественной деятельностью пыталась отстоять льготы ветеранам войны и боевых действий.
13. Разочарование от нового правительства, общества, перемен привели к отказу от депутатства и самоубийству. Она задохнулась выхлопными газами в собственном гараже. Оставила предсмертную записку. Одно из последних желаний – похоронить рядом с мужем. Дочь Елена увезла гроб с телом матери в Крым, где похоронила. При жизни Юлии отношения с дочерью не складывались.

О неоавангардизме и «звёздах»

Говорят, что «человек — это стиль». Манерные, искусственные, претенциозные стихи для меня невыносимы так же, как и манерные, искусственные, претенциозные люди…

И ещё хуже, когда эти манерность и претенциозность доходят до своего логического конца — до абсурда, до воинствующей бессмыслицы.

Дело здесь уже не в том, что это кому-то нравится или не нравится, дело в том, что это становится философией, причём и небезобидной. Философия сия заключается в объявлении войны разуму, в бегстве в сумерки подсознания — спасительные сумерки: получаешь право не видеть того, что видеть неприятно, — например, напалмовые бомбы, заживо сжигающие вьетнамских детей…

Это парадоксальная философия, совмещающая в себе, казалось бы, несовместимое: безумие первобытных инстинктов с ледяной расчётливостью Голливуда.

В самом деле: в неоавангардизме главное — возбудить интерес к самой «звезде», любыми средствами создать вокруг неё атмосферу сенсационности, не дать рассеяться угару поклонения. Тогда становится неважным, что выдаётся «на-гора» — шедевр или бред. И любому издателю лестно заполучить себе заранее «обречённое на успех» имя.

«Обречённость на успех» — страшная штука, страшная как и для самого «обречённого», так и для бедных читателей. Первого она губит как талант, вторых лишает возможности критически мыслить, обрекает на массовый психоз, на удобную привычку не размышлять, принимать как должное любую нелепость, изречённую устами «звезды».

Успех

Эскадры яхт,колонны лимузинов —Такимночами снится ГолливудКрасоткам Золушкамиз магазинов,Что за прилавкомжадно принцев ждутАх, Голливуд!Ах, золотые горы!..И чудеса бывают, не скажи:Случается,что принцы —режиссёрыИ в самом делеищут типажи.Да, чудеса бывают,хоть и редко,Живучволшебной песенки мотив:И впрямьзвездоюстала мидинетка,Всех Золушек Парижавсполошив!И начат стартотчаянной погони —Летятуспеха взмыленные кони!Как это мало —знаменитой стать:Труднейв седле проклятом удержаться!Всегда галоп —и в тридцать,в тридцать пятьА той, что догоняет —восемнадцать…Всё это,знаю,словно мир — старо,Всё это,знаю,было,естьи будет.И страшно мнеза всех Мерлин Монро,За всех Мерлин —не только в Голливуде…Как тяжела,должно быть,участь тех,Кого влечёт единое —успех,Чья жизнь — погоня,вечная погоня.Храпятуспеха взмыленные кони…

События и факты

• Была очень близка с отцом. С матерью отношения не складывались всю жизнь. Они не понимали друг друга.
• Слыла трусихой. С детства боялась вида крови, но воспитала себя. На фронте перевязывала раненых солдат.
• Ее первая любовь – командир батальона, красивый молодой человек. В мирное время работал учителем.
• Отец Юлии страдал сердечным заболеванием, перенес инсульт. Поэтому вместо фронта она эвакуировалась вместе с родителями.
• Когда оказалась на войне, ей было всего 18 лет. Чуть не погибла. Было ранение шеи, осколок прошел рядом с артерией.
• Однажды столкнулась с пленным молодым немцем. Даже хотела обработать его раны, но получила удар сапогом в живот.
• Будучи студенткой, получала стипендию 140 рублей. Килограмм картошки стоил 100. Но это время стало для нее самым счастливым.
• Во время войны сильно похудела. Чтобы казаться толще, надевала на себя много одежды. Несколько лет носила военную одежду, кирзовые сапоги.
• Была совершенно неприспособленной к хозяйству, не умела даже готовить. Однажды подала первому мужу вместо грибного супа воду от сваренной картошки.
• За годы творчества вышли 10 сборников стихов и прозы. Их продолжают издавать даже после смерти поэта. Написала автобиографическую повесть.
• Приняла участие в совещании молодых писателей, получила материальную поддержку, возможность продолжения творчества.
• Обладала привлекательной внешностью. Ее расположения безрезультатно добивались известные поэты Антокольский и Щипачев. За это они препятствовали появлению произведений Друниной в литературных журналах.
• Любила горы, море, скакать верхом. Часто ездила на юг, выступала перед пограничниками, читала стихи.
• Когда родилась внучка, не хотела, чтобы ее называли бабушкой. В 60 лет научилась водить автомобиль, получила водительские права.
• Имела девять орденов и медалей. Три награды получила за боевые заслуги.
• Именем Юлии Друниной названа малая планета. Четыре стихотворения стали песнями, которые прозвучали в исполнении известных певцов.

Семья[править | править код]

• Первый муж (1945—1960) — поэт Николай Старшинов (1924—1998).
  • дочь Елена Николаевна Старшинова (Липатникова) (род. 1946), поэтесса, автор сборника стихов «Долго запрягала». Закончила Московскую ветеринарную академию, работала на Московском ипподроме зоотехником и тренером. Живёт в Подмосковье. Муж — Андрей Михайлович Липатников, мастер-жокей.
    • внучка Александра Андреевна Липатникова (род. 1971).
• Второй муж (1960—1979) — киносценарист Алексей Каплер (1903—1979).

С 1962 года жила с семьёй в ЖСК «Советский писатель»: 2-я Аэропортовская улица, д. 16, корпус 3 (с 1969: Красноармейская улица, д. 23).

Детство

Юлия Владимировна родилась 10 мая в Москве, в бедной семье. Её отец был учителем истории и в течение долгого времени проработал в первой Московской спецшколе ВВС, где его любили, ценили и уважали как опытного педагога и просто хорошего человека.

Мать Юлии занималась музыкой. В разные годы она была аккомпаниатором, затем преподавала на музыкальных курсах, которые были предназначены как для детей, так и для взрослых.

С самого раннего детства Юлия не сомневалась в том, что в будущем её профессия обязательно будет творческой и связанной с литературой. Несмотря на бедность семьи и плачевное финансовое состояние, она часто ходила с родителями в театры и любила писать стихи, в которых отражала свои чувства и эмоции. При этом складывать слова и находить рифмы в строках получалось у девочки быстро и легко, поэтому родители прочили ей великое будущее.

Когда малышке пришло время идти в школу, отец забрал её в свой класс. На тот момент он как раз был классным руководителем. Однако в школе девочка чувствовала себя неуютно. Толпы учеников, постоянный смех и крики учителей и учащихся – всё это так разнилось с её любимыми книгами, которые всегда были тихими и увлекательными. Но, благодаря отцу, Юлия освоилась в новом коллективе и даже нашла себе верных друзей и подруг, с которыми не расставалась на протяжении всей жизни.

К слову, именно будучи школьницей, Юлия Друнина сочиняет своё первое стихотворение «Мы вместе за школьной партой сидели…». Произведение выходит наредкость хорошим и интересным, поэтому отец добивается участия своей дочери в школьном поэтическом конкурсе, который та с легкостью выигрывает. Вместе с этим, победа помогает Друниной стать более уверенным в себе человеком. А стихотворение, однажды прочтенное ею на творческом вечере-конкурсе, позже публикуется в «Учительской газете», а затем в течение месяца передается по радио в одной из рубрик.

Юлия Владимировна Друнина

Родилась 10 мая в Москве в семье учителя. Детство прошло в центре Москвы, училась в школе, где работал отец. Любила читать и не сомневалась, что будет литератором. В 11 лет начала писать стихи.

Когда началась Отечественная война, в шестнадцатилетнем возрасте записывается в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста) и работает санитаркой в глазном госпитале. Участвует в строительстве оборонительных сооружений под Можайском, попадает под бомбежку и, выполняя свои прямые обязанности, становится санитаркой пехотного полка. Воевала, была ранена. После ранения была курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Всеми силами рвется на фронт.

Получив сообщение о cмepти отца, едет на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, в Главное управление ВВС. Здесь, обманув всех, получает справку, что отстала от поезда, едет на Запад.

В Гомеле получает направление в 218-ю стрелковую дивизию. Снова была ранена. После выздоровления пыталась поступить в Литературный институт, но ее постигла неудача. Возвращается в самоходный артполк. Звание — старшина медслужбы, воюет в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Контузия, и 21 ноября 1944 получает документ «…негоден к несению военной службы».

На двадцатом году своей жизни приезжает в Москву. У Юлии Друниной нет сомнений, чем заниматься. Она идет в Литературный институт, приходит со студентами на лекцию и остается здесь. Никто не посмел ей отказать.

В начале 1945 в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Друниной, в 1948 — стихи «В солдатской шинели».

В марте 1947 участвует в 1 Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало ее материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность.

Институт закончила только в 1952, несколько лет пропустила из-за замужества и рождения дочери. Стихов не писала.

В 1955 сборник «Разговор с сердцем», в 1958 — «Ветер с фронта», в 1960 — «Современники», в 1963 — «Тревога» и другие сборники. В 1967 побывала в Германии, в Западном Берлине.

В 1970-е выходят сборники: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и др. В 1980 — «Бабье лето», в 1983 — «Солнце — на лето».

Автобиографическая повесть Друниной «С тех вершин…» увидела свет в 1979. Ю. Друнина трагически ушла их жизни, покончив с собой 21 сентября 1991 в Москве.

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной Дамы в «мать»

Потому что имя ближе, чем «Россия»,

Не могла сыскать.

Я только раз видала рукопашный.

Раз — наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Родилась Друнина Ю. В. 10 мая в 1924 году в Москве. Советская поэтесса, народный депутат СССР, секретарь СП РСФСР и СП СССР. Ее родители были обычными учителями. Детство будущей поэтессы проходило в столице. Училась она в школе, где преподавал ее родной отец. С юных лет дeвoчка уделяла все свое свободное время чтению, мечтала быть литератором. В свои 11 лет она начала писать первые стихи.

Во время Отечественной войны, тогда ей исполнилось уже 16 лет, она идет добровольно в санитарную дружину. Несмотря на бомбежку, она выполняет свои обязанности. Позже работает санитаркой уже в пехотном полке. Прошла войну, была ранена.

Узнав о cмepти отца, увольняется, чтобы похоронить родного человека. После этого она направляется в Москву.

Выздоровев, пытается поступить в Литературный институт, однако попытки не принесли успеха. Тогда она решает вернуться самоходный артполк и получает звание старшей медсестры. Пройдя войну, ее контузит.

В свои 20 лет Юлия знает, что ей нужно. Она снова приходит в Литературный институт и остается учиться. Уже в 1945 в журнале «Знамя» мир увидел стихи Друниной, а в 1948 году – стихи «В солдатской шинели». В марте 1947 года проходит совещание молодых писателей, на котором молодая дeвyшка принимается в Союз писателей. Это событие ей придало уверенности и сил в дальнейшей своей работе.

В 1952 году окончила институт и уже в 1955 году выходит сборник «Разговор с сердцем», в 1958 — «Ветер с фронта», в 1960 — «Современники». В 1970-е появляются сборники: «В двух измерениях», «Я родом из детства».

«С тех вершин…» является автобиографической повестью Юлии Друниной, которая вышла в 1979 году. 21 сентября 1991 года в Москве она покончила с собой. Причиной самоубийства стали, как говорят родные, могла быть утрата супруга и крушение собственных идеалов общества.

О сложной поэзии

Я — за сложную поэзию. Но только нужно точно договориться, что подразумевать под этим термином. Я за такую поэзию, когда о сложном говорят просто, а не наоборот — о простом сложно, то есть заумно, темно, игнорируя здравый смысл и грамматику.

Ведь если, расшифровав иной стихотворный ребус, ты, к своему величайшему изумлению, всё-таки обнаружишь в нём какой-то смысл, то, как правило, цена его — две копейки. Не из-за чего было огород городить…

А может, и наоборот — автор городил свой «модерный огород» именно для того, чтобы замаскировать ничтожность замысла…

Я музу бедную безбожно…

Я музу бедную безбожноВсё время дергаю:— Постой! —Так просто показаться «сложной»,Так сложно, муза, быть «простой».

Ах, «простота»! —Она даётсяОтнюдь не всем и не всегда —Чем глубже вырыты колодцы,Тем в них прозрачнее вода.

О днях войны

Это неверно, что к опасности не привыкают. Кто не привыкнет, тот должен сойти с ума…

Главное, что меня мучило, — страшная усталость. Только прикорнёшь в окопчике, снова постылое: «Приготовиться к движению!»

Честно говоря, я даже не всегда понимала, когда наступаем, а когда отступаем. Всегда стреляем мы, всегда стреляют по нас, всегда кого-то перевязываешь, всегда куда-то бежишь, а вот в какую сторону — представляла поначалу не очень ясно…

В конце сентября дивизия оказалась в кольце. Почему это произошло, почему вообще началась катастрофа всеобщего отступления?.. У нас, окруженцев, не было времени задумываться — нужно было действовать.

Меня спасло то, что я не отходила от комбата. В самом безнадёжном, казалось бы, положении он повёл батальон на прорыв. Двадцать три человека вырвались из окружения и ушли в дремучие можайские леса. Про судьбу других не знаю…

Через три года, на госпитальной койке, я напишу длинное вялое стихотворение о том, как происходил этот прорыв. Начиналось оно так:

«В штыки!» — до немцев двадцать — тридцать метров.Где небо, где земля — не разберёшь.«Ура!» — рванулось знаменем по ветру,И командир наш первым вынул нож.

И ещё пятьдесят строк. В окончательном варианте я оставила лишь четыре:

Я только раз видала рукопашный,Раз — наяву и сотни раз — во сне.Кто говорит, что на войне не страшно,Тот ничего не знает о войне.

Это я к тому, какой ценой приходится порой платить за четыре строчки…

О сердце поэта и секрете русской поэзии

Стихи, идущие только «от головы», стихи, не прошедшие сквозь сердце поэта, стихи, не обладающие ещё чем-то таким, чему нет и определения в языке (это «что-то», к сожалению, нередко исчезает при переводе), — на мой взгляд, и не стихи вовсе, а просто-напросто версификация, гомункулусы, созданные в пробирках.

Мне думается, о чём бы и как бы ни писал художник, цель его творчества всё-таки должна сводиться к одному — пробуждать в сердцах «чувства добрые».

Русская поэзия всегда была поэзией добрых чувств. В этом её сила и секрет её власти над сердцами и умами. «И долго буду тем любезен я народу…»

Доброта

Дмитрию Ляшкевичу

Стираются лица и даты,Но всё ж до последнего дняМне помнить о тех, что когда-тоХоть чем-то согрели меня.Согрели своей плащ-палаткой,Иль тихим шутливым словцом,Иль чаем на столике шатком,Иль попросту добрым лицом.Как праздник, как счастье, как чудоИдёт Доброта по земле.И я про неё не забуду,Хотя забываю о Зле.

1969

Полжизни мы теряем из-за спешки…

Полжизни мы теряем из-за спешки,Спеша, не замечаем мы подчасНи лужицы на шляпке сыроежки,Ни боли в глубине любимых глаз.И лишь, как говорится, на закате,Средь суеты, в плену успеха, вдругТебя безжалостно за горло схватитХолодными ручищами испуг:Жил на бегу, за призраком в погоне,В сетях забот и неотложных дел,А может, главное и проворонил,А может, главное и проглядел…

1969

Кто говорит, что умер Дон-Кихот?..

Алексею Каплеру

Кто говорит, что умер Дон-Кихот?Вы этому, пожалуйста, не верьте:Он неподвластен времени и смерти,Он в новый собирается поход.Пусть жизнь его невзгодами полна —Он носит раны, словно ордена!А ветряные мельницы скрипят,У Санчо Пансы равнодушный взгляд —Ему-то совершенно не с рукиБольшие, как медали, синяки.И знает он, что испокон вековНа благородстве ловят чудаков,Что прежде, чем кого-нибудь спасёшь,Разбойничий получишь в спину нож…К тому ж спокойней дома, чем в седле…Но рыцари остались на земле!Кто говорит, что умер Дон-Кихот?Он в новый собирается поход!Кто говорит, что умер Дон-Кихот?

1960

В моей крови — кровинки первых русских…

В моей крови —Кровинки первых русских:Коль упаду,Так снова поднимусь.В моих глазах,По-азиатски узких,Непокорённая дымится Русь.Звенят мечи.Посвистывают стрелы.Протяжный стонПреследует меня.И, смутно мне знакомый,Белый-белый,Какой-то ратникПадает с коня.Упал мой прадедВ ковыли густые,А чуть очнулся —Снова сел в седло…Ещё, должно быть, со времен БатыяУменье подниматьсяНам дано.

1969

Запас прочности

До сих пор не совсем понимаю,Как же я, и худа, и мала,Сквозь пожары к победному МаюВ кирзачах стопудовых дошла.

И откуда взялось столько силыДаже в самых слабейших из нас?..Что гадать! — Был и есть у РоссииВечной прочности вечный запас.

О ранении

Вскоре отнюдь не при героических обстоятельствах (забежав в погреб полуразрушенной хаты, я набивала котелок кислой капустой для раненых) и меня ранило — в шею впился крохотный осколок от разорвавшейся перед хатой мины. Ранение поначалу показалось мне пустяковым, я попыталась сама вытащить осколок, но не смогла. Дело осложнялось тем, что рядом проходили кровеносные сосуды. Задень их, вызовешь опасное кровотечение.

Я боялась обратиться к своему военфельдшеру. Понимала, что он отправит меня в санроту, оттуда, глядишь, зашлют в санбат, а потом и вовсе угодишь в госпиталь.

Из госпиталя же, ясное дело, обычный батальонный санинструктор ни за что в жизни не получит назначения в свою часть. А между тем «солдатский телеграф» разнёс по окопам и землянкам долгожданную весть о том, что скоро нас отведут на переформировку. И по всему было ясно — дело идёт к тому. Вот на переформировке можно будет и обратиться к врачу.

Я перебинтовала шею и часть головы, сказав, что там у меня громадный фурункул. Подозрения это ни у кого не вызвало — весь батальон ходил в чирьях.

А потом мне стало плохо — ломило голову, мучил жар. Идти было мукой, счастьем казалось лежать на снегу…

«Солдатский телеграф» не подвёл. Вскоре нас отвели в тыл. Сменившие нас новенькие смотрели на меня с жалостью и страхом. По их глазам я поняла, как выгляжу. А осколок зеркала давно был мною потерян…

Сначала мы долго месили распухшими ногами весеннюю грязь. Потом погрузились в теплушки и доехали до города Нежина. Нас расположили на отдыхе в соседнем селе по имени Шатура, в хатах местных жителей.

И здесь мне стало совсем худо. Пришлось лечь в санбат.

Хирург обеспокоился — образовался чудовищный абсцесс, а осколок застрял рядом с сонной артерией. Извлекать его пришлось под общим наркозом. И это было ужасно, поскольку мальчик-санинструктор не умел правильно накладывать маску. Хирург кричал на него, парнишка терялся ещё больше, руки у него дрожали, а я то мучительно задыхалась, то снова приходила в себя, чтобы снова начать задыхаться…

Операция прошла нормально. Скоро сняли швы, однако почему-то продолжала держаться высокая температура. А однажды, сплюнув в платок, я увидела кровь.

Сделали рентген. Легкие оказались черны — врач сказал, что это последствия крупозного воспаления лёгких, перенесённого в окопах. (Весь батальон, наверно, переболел в Полесье пневмонией. Ведь не было никого, кто бы надрывно не кашлял

Но кто на это обращал там внимание?..)

Меня переложили в отделённый простынями уголок, где лежали двое доходяг с открытым туберкулезом лёгких. Тогда это считалось страшной, неизлечимой болезнью.

У нас была отдельная посуда, медперсонал заходил к нам в марлевых масках.

Я скисла. Героический конец! На войне умереть от чахотки…

Примерно через месяц закончилась переформировка. Дивизию перебрасывали на какой-то другой фронт. В санбате начала работать комиссия по рассортировке раненых и больных — кого обратно в часть, кого в команду выздоравливающих, кого в эвакогоспиталь, а кого и домой.

Меня отправили в туберкулёзный эвакогоспиталь, в Горьковскую область.

Пока я добиралась туда на медленном санитарном поезде, пока в госпитале дошла до меня очередь пройти через рентген, лёгкие мои, должно быть, излечились сами собой. Во всяком случае о туберкулёзе не было и речи. Врач-рентгенолог, внимательно изучив снимок, спросил меня недоумевающе: «Почему вас направили к нам?»

В госпитале впервые за всю войну меня вдруг снова потянуло к стихам. Впрочем, «потянуло» — не то слово. Просто кто-то невидимый диктовал мне строки, я их только записывала. Этот невидимый назывался Войной…

Послевоенные годы

После возвращения с фронта и получения инвалидности в 1944 году она просто стала посещать лекции Литературного института, и никто не посмел выгнать калеку-фронтовика. В 1954 поэтесса окончила сценарные курсы при Союзе Кинематографистов. Во время обучения познакомилась со вторым мужем – А. Капплером.

В 1967 Друнина побывала в ГДР и ФРГ, Западном Берлине. В ответах на вопросы немецких журналистов утверждала, что весь смысл войны для граждан СССР был в защите женственности и материнства.

В 70е годы Юлия Друнина написала повести «Алиска» и «С тех вершин». Последнее произведение написано на основе собственных впечатлений.

В 80е годы она выступала в советской прессе с публицистическими статьями, в которых описывала свою тревогу по поводу неудач перестроечного периода, ломки системы ценностей. Также поэтесса защищала права Советской Армии, ветеранов Великой Отечественной Войны и войны в Афганистане.

В 1947 году Юлия Друнина стала членом союза писателей СССР, в 1985 – секретарем правления этой организации. Также входила в редакционную коллегию (с 1990 года общественного совета) издания «Литературная газета».

В 1990 году поэтесса была избрана в Верховный Совет СССР. В середине 1991 сложила с себя депутатские полномочия по причине того, что поняла бесполезность выполнения функций представителя народа.

За литературную деятельность она была удостоена:

• Государственной премии РСФСР имени М. Горького,
• Серебряной медали имени А.А. Фадеева,
• 2х орденов Трудового Красного знамени и 1 ордена «Знак почета».

Юлия Друнина трагически ушла из жизни, покончив с собой 21 ноября 1991 года.

Также Вам могут быть интересны статьи: 

Юность

После окончания средней школы Юля подделывает документы, исправляя в них дату своего рождения и, «будучи совершеннолетней», идет в Районное общество Красного Креста, где начинает работать санитаркой. Этот период времени отмечен ею самой как наиболее трудный и тяжелый даже не потому, что приходилось постоянно работать без перерыва, а из-за горечи потерь, страшных воспоминаний и, конечно же, постоянных авиаударов, которые сотрясали стены учреждения ежечасно.

В 1941 году, когда немецкие войска подошли вплотную к Москве, Юлия Друнина вместе с группой таких же санитарок была отправлена на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Но в пути группа попала под обстрел, из-за чего половина девушек была сразу же убита, а Юлия, получив среднюю степень контузии, отстала от уцелевших санитарок и не смогла добраться до места назначения. К счастью, вымотанную и голодную, её подобрала группа пехотинцев, которые на тот момент несли потери и нуждались в помощи медика. С ними она продолжает бороться за свободу родной страны, попадает в окружение и даже скрывается от врагов, передвигаясь к своим под покровом темноты.

Осенью 1941 года Юлия благополучно возвращается в родной город к отцу и узнает о том, что полгода назад он тяжело перенес инсульт. Несмотря на то, что мужчина остался жив и не был парализован, его иммунная система сильно ослабла, в результате чего он начинает всё чаще болеть. В это же время школу, где работает отец Юлии, эвакуируют в Сибирь. Поэтесса следует за родным человеком и тоже скрывается в надежном убежище, продолжая писать стихи об этих чудовищных временах. Но спустя год отец умирает после тяжелой болезни, а девушка, понимая, что уже ничто не держит её в Сибири, уезжает в Хабаровск.

После окончания Второй Мировой войны Друнина безуспешно пытается поступить в Литературный институт, но комиссия называет её стихотворения незрелыми и лишенными смысла, поэтому в поступлении ей отказывают. Но, несмотря на это, Юля продолжает писать и публиковать свои стихотворения практически до последних месяцев жизни. Её перу принадлежат такие произведения, как «В солдатской шинели» (1948), «Ветер с фронта» (1958), «Тревога» (1963) и многие другие.

Страницы биографии

• 1941, июнь – после начала Великой Отечественной войны отправилась в военкомат. Просилась добровольцем на фронт, но в мобилизации ей отказали по причине несовершеннолетия. Тогда по совету отца пошла работать санитаркой в глазной госпиталь.
• 1941, конец лета – добровольно присоединилась к группе мобилизованных на строительство оборонительных сооружений и работала под Можайском. Там во время минометного налета отстала от своего отряда и с группой пехотинцев регулярной армии оказалась в окружении. В начале октября бойцы сумели перейти линию фронта и пробиться к своим.
• 1941, середина октября – из Москвы вместе с семьей эвакуировалась в таежный поселок Заводоуковск (Тюменская область). Здесь работала на лесоповале, окончила вечерние курсы медсестер, несколько раз обращалась в местный военкомат с просьбой направить на фронт.
• 1942, август – получила долгожданную повестку из военкомата и была отправлена в Хабаровск в школу младших авиаспециалистов. После окончания учебы Юлия рассчитывала оказаться на передовой, но курсанток перевели в авиаполк Дальневосточного фронта. Служба была тяжелой: приходилось участвовать в земляных работах, строить оборонительные сооружения.
• 1943 – смерть отца. Получила отпуск и поехала на похороны в Заводоуковск, приняв решение не возвращаться на место службы на Дальнем Востоке. После похорон добралась до Москвы и, имея документ об окончании медицинских курсов, была направлена в санитарное управление 2-го Белорусского фронта. Осенью 1943 прибыла на место назначения и оказалась на переднем крае в качестве батальонного санинструктора в пехоте.
• 1944, весна – тяжело ранена, награждена медалью «За отвагу». После лечения была комиссована. Вернулась в Москву. После неудачной попытки поступить в Литературный институт вновь обратилась в военкомат с просьбой направить на фронт. Успешно прошла медкомиссию и в ранге старшины медслужбы получила назначение в самоходный артиллерийский полк. Воевала в Белоруссии, Прибалтике.
• 1944, ноябрь – тяжело контужена и признана негодной к военной службе. Награждена Орденом Красной звезды. Вернулась в Москву и в декабре, не сдавая вступительные экзамены, начала посещать занятия в Литературном институте, присоединившись к студентам-первокурсникам. Руководство института не посмело конфликтовать с фронтовиком-инвалидом, и Юлия была зачислена на курс.
• 1945 – первое появление в печати произведений поэтессы: в начале года в журнале «Знамя» напечатана подборка стихов. Среди них было стихотворение «Зинка», посвященное погибшей подруге Друниной – Зинаиде Александровне Самсоновой, Герою Советского Союза.
• 1947 – принята в Союз писателей. Звание члена Союза писателей помогло выжить Друниной и ее семье в послевоенные годы: она получила право на льготные продовольственные карточки.
• 1948 – вышла из печати первая книга стихов «В солдатской шинели». Это сборник фронтовой лирики, отразившей нелегкий военный опыт вчерашней школьницы, волею судьбы оказавшейся на передовой Великой войны.

В 1953 году

1955 – вышла вторая книга стихов – «Разговор с сердцем». Это издание закрепило популярность поэзии Друниной, с тех пор ее стали охотно печатать, каждые несколько лет выходили новые сборники. Военная тема занимает основное место в творчестве Друниной, но у нее много стихов о любви, о природе. Тем не менее, лирика даже более позднего периода пронизана памятью войны.

В 1963 г.

1979 – издана автобиографическая повесть «С тех вершин…». Это подробное повествование о фронтовом прошлом и начале творческого пути.

1990 – избрана депутатом Верховного Совета СССР. Друнина всегда сторонилась общественной деятельности, даже не была членом КПСС. Решение баллотироваться объяснила желанием защитить интересы ветеранов войн – Великой Отечественной и афганской. Вскоре сложила с себя депутатские полномочия, поняв, что эта деятельность не дает реальных результатов.

1991, август – принимала участие в защите Белого дома во время путча ГКЧП.

1991, 21 ноября – покончила с собой на даче в подмосковном поселке Красная Пахра. В предсмертных письмах объяснила решение уйти из жизни душевным одиночеством, невозможностью смириться с девальвацией моральных ценностей, крушением жизненных идеалов.

Война

В 1941-м будущая поэтесса окончила школу. Как и у многих молодых людей того времени детство и юность закончились в один день. Нужны были силы для построения оборонительных сооружений под Можайском от стремительно надвигающихся фашистов. Юля выезжала на такие работы, и в один такой выезд она оказалась под бомбежкой и потерялась.

По счастливой случайности девушке встретился отряд пехотинцев, и вместе с ними она пробиралась по тылам врага к своим.

В этот трудный и опасный период Юля впервые влюбилась. Кто он — не представляется возможным узнать, но в своем творчестве поэтесса называет его Комбат. До своих дошли не все из группы пехотинцев, погиб и Комбат. Юлию же тогда сильно оглушило.

Очутившись наконец дома, Юлия отправилась сопровождать серьезно больного отца в Тюмень — туда эвакуировали жителей столицы. После смерти Владимира Павловича девушка отправилась в Хабаровск и там поступила в Школу младших авиационных специалистов для запасного полка. Чтобы получить возможность отправиться на фронт, необходимо было иметь определенные медицинские навыки. Девушке для этого пригодилось имевшееся у нее на руках свидетельство о завершении медсестринских курсов, и вскоре она отправляется санинструктором в 667-го полк 218-й дивизии.

Вывод

Юлия Друнина – выдающаяся советская и русская поэтесса, одна из поэтов-фронтовиков, основной темой творчества которых стало пережитое на войне. Женские судьбы, исковерканные войной; подвиг простого солдата, долг перед павшими – основные мотивы ее поэзии. Они часто пронизывают также и любовную лирику поэтессы.

Особенностью военной лирики Друниной является сочетание романтической возвышенности с суровостью и трагизмом реальности, поэтизация самопожертвования, бескорыстия подвига, фронтового братства. По форме ее поэзия проста и прямолинейна, отличается бескомпромиссностью в отстаивании мopaльных ценностей.