Константин иванович большаков (биография с множеством фото)

Издания

Мозаика, М. 1911
Le futur. М. 1913
Сердце в перчатке. М., «Мезонин поэзии», 1913
Поэма событий. 1916
Королева мод.1916
Солнце на излете. М.: Мезонин поэзии, 1916
Судьба случайностей. 1927
Путь прокаженных. М., «Т-во писателей», 1927—230 с., 4 250 экз.
Сгоночь. М.,»Никитинские субботники», 1927. — 316 с., 5 000 экз.
Голый факт. М., изд. ЦК МОПР СССР, 1927. — 32 с., 15 000 экз.
Бегство пленных. Харьков, «Пролетарий», 1929. 2-е изд. — 1930.
Бегство пленных. М.: ГИХЛ, 1932
Покорение Днепра. Москва. Федерация. 1931.
Построение фаланги. Гослитиздат, 1936.
Бегство пленных. — М., Художественная литература, 1991. — 336 с., 75 000 экз.- ISBN 5-280-01585-7

Большаков Константин Аристархович

— поэт, прозаик.

Отец, Аристарх
Иванович Большаков, окончивший естественный факультет Московского университета и
ставший судебно-медицинским экспертом, имел чин статского советника. Мать —
Наталья Францевна, урожденная Гризен. Выросший на окраине Москвы и проникшийся
ее провинциальным духом, Большаков после окончания 7-й московской гимназии
поступил на юридический факультет Московского университета. К тому времени он
уже писал стихи и получил напутствие В.Брюсова. В ранних поэтических опытах
Большакова счастливо уживались тенденции кубофутуристов (прежде всего
Маяковского) и эгофутуриста Игоря Северянина. А первый сборник стихов и прозы
Большакова «Мозаика» одобрил Н.Гумилев (Аполлон. 1911. №6).

В 1913 Большаков опубликовал поэму «Lefutur» («Будущее») с иллюстрациями
«лучистое» Н.Гончаровой и М.Ларионова, которая указом императора была
конфискована «за безнравственность».

В
творческом развитии Большаков сказался и акмеистический опыт М.Кузмина с его
культом «мелочей прелестных». Такой симбиоз разнородных художественных течений
воплотился в сборнике Большакова «Сердце в перчатке» (М., 1913). В этом году
Большаков вошел в состав литературной группировки «Мезонин поэзии», где
соседствовали и будущий имажинист Вадим Шершеневич, и бывший символист Валерий
Брюсов. Эклектизм поэзии Большаков, им не скрываемый, наглядно предстал в его
дальнейших публикациях — в альманахе футуристов и «Центрифуги», где наряду с ним
публиковались Б.Пастернак, Н.Асеев, С.Бобров. И тем не менее Большаков выделялся
среди других. Б.Пастернак, в «Охранной грамоте» все проверявший гением юного
Маяковского, отмечал: «Из множества поэтов, которых я видел рядом с ним,
Большаков был единственным, кого я совмещал с ним без всякой натяжки. Обоих
можно было слушать в любой последовательности, не насилуя слуха. В обществе
Большакова за Маяковского не болело сердце, он был в соответствии с собой и не
ронял себя».

Вырвала Большакова из
литературной беспутницы Первая мировая война. Он бросает университет, поступает
в Николаевское кавалерийское училище, получает звание корнета. Его направляют в
действующую армию. О дальнейшей своей судьбе Большаков рассказал коротко: «За
царской армией непосредственно следовала Красная, демобилизация постигла меня,
двадцатишестилетнего начальника штаба приморской крепости «Севастополь», только
в 1922 году».

Тогда же произошло
расставание Большакова с поэзией. «Расставшись с литературой поэтом, возвращался
к ней прозаиком, возвращался довольно тяжким и не слишком интересным путем —
через работу в газете, однодневку-статью, через подкармливавшую, но не
обогащающую ничем и никак «халтуру»».

Пройдя этот путь, Большаков обратился к художественной прозе.

В 1928 вышел его роман о Лермонтове «Бегство пленных…», где своеобразно (не
поэтапно, а пунктирно) была отражена судьба великого поэта, а отражение его
жизни не уступало в повествовании по значимости пейзажным зарисовкам, портретным
характеристикам минувшей эпохи. Сам писатель объяснял свою задачу так: «Я ставил
для себя проблему написания психологического, не биографического романа на
материале абсолютных исторических фактов. В пути к разрешению одной, и конечной,
задачи, которую я ставил себе, этот эксперимент играл немалую роль»
(Литературная газета. 1932. 17 авг.). В то же время в романе обнаруживались
опасные в политическом режиме тех лет аллюзии. Тем не менее книга выдержала
несколько изданий. Но появившийся в 1936 году роман автобиографического
характера «Маршал сто пятого дня», рассказывавший о вхождении в литературу
самого Большакова, о поре его становления как поэта, в обстановке ужесточившейся
идейной борьбы вызвать одобрения в официальной критике не мог.